Первая потеря подводников Северного
флота. 20.10.1939г.
На борту
подводной лодки Щ-402. Командир ПЛ Щ-402 капитан 3
ранга Каутский А.М. (справа)
и командир ПЛ Щ-403 капитан
3 ранга Шуйский К.М. (слева). Июль 1943 года. г.Полярный.
Многие
считают, что первой потерей подводных сил Северного флота была ПЛ «Декабрист», бесследно исчезнувшая в Мотовском заливе
во время учебного погружения 13.11.1940. Однако еще до трагедии «Декабриста» в
списки потерь североморцев была внесена ПЛ Щ-424 типа «Щ» X
серии из состава 3-го ДнПЛ БрПЛ
Северного флота. Этот корабль к моменту гибели находился в боевом составе три
года, а на Северном флоте – всего полгода.
20 октября
1939 года ПЛ Щ-424 отправилась в море, чтобы сменить
на боевом дежурстве другой корабль. Командовал ПЛ
капитан-лейтенант Шуйский Константин Матвеевич (командир ПЛ Щ-401, заменил в
походе заболевшего штатного командира ПЛ Щ-424 Касьяненко
И.И.).
Лодка
покинула Екатерининскую гавань в 14 часов 40 минут и малым ходом направилась к
выходу в море. Был обычный для этого времени года серый и ветреный день. Волна
в Кольском заливе достигала 5 баллов. Временами из-за снежных зарядов видимость
ухудшалась до 1 кабельтова. ПЛ двигалась от
острова Олений курсом 25 градусов. Через 25 минут ПЛ
оказалась в районе мыса Летинского.
Навстречу ПЛ с моря двигался караван судов: рыболовецкий траулер РТ-43
«Рыбец», небольшой каботажный пароход «Ястреб» и еще пять промысловых судов.
Головным шел «Рыбец». Верхняя вахта ПЛ заметила
встречные суда в тот момент, когда расстояние между Щ-424 и траулером
составляло 35 кабельтовых.
Далее, в
течение 10 минут произошло то, что и сегодня не находит разумного объяснения и
может быть истолковано и как нелепый случай, и как проявление вопиющей
халатности. По мере сближения ни подводники, ни рыбаки, ни лоцман Соколов В.И.,
находившийся на мостике траулера, не следили за изменением пеленга и не
предприняли никаких мер, чтобы предотвратить беду. А риск столкновения все
возрастал. Наконец, Шуйский К.М. решил разойтись с караваном левыми бортами.
Надо сказать, старпом ПЛ Щ-424 Малышев А.К. в той
ситуации счел более безопасным расхождение правыми бортами, но, отдавая свою
команду, Шуйский К.М. строго следовал правилам судовождения.
Практически
одновременно с началом поворота ПЛ капитан траулера Дружинин
А.П. отдал команду - «лево на борт!» На мостике траулера в этот момент помимо
капитана находились еще лоцман, вахтенный помощник капитана и рулевой, а потому
объяснить решение маневра влево, как и возникшее вскоре замешательство, тоже
трудно.
За время
поворота лодки (Шуйский К.М. отдал команду взять вправо 10 градусов) расстояние
между ПЛ Щ-424 и траулером сократилось уже до
кабельтова, и ситуация вышла из-под контроля. Подлодка получила удар форштевнем
траулера между 37 и 38 шпангоутами (это район четвертого отсека). Таран
пришелся в левый борт Щ-424 под углом 80-100 градусов.
Можно ли
было спасти лодку? Документы технического обследования Щ-424 отвечают на этот
вопрос однозначно - можно. Достаточно было объявить аварийную тревогу и продуть
балласт, а продувание соляра из балластной цистерны № 4 дало бы ПЛ еще 25 тонн
плавучести.
Документы
следствия свидетельствуют, что ПЛ и часть ее экипажа
погубила главным образом паника. Она возникла в следующее же мгновение после
удара, когда Шуйский К.М. отдал приказ продуть балласт. Приказ этот не
выполнили. Более того, вахтенный трюмный, старшина-торпедист, командир
отделения штурманских электриков и старшина-радист, находившиеся в центральном
отсеке, вместо того чтобы задраить переборочную дверь, через которую вода из
четвертого отсека поступала в центральный, самовольно покинули отсек, бросились
на мостик. И опять же - не задраив на этот раз нижний рубочный
люк. Очутившись наверху, никто из моряков даже не доложил командиру о пробоине!
Вода свободно поступала внутрь лодки, и дифферент на корму стремительно
нарастал.
В акте
следственной комиссии сказано буквально следующее: находившийся на мостике
командный состав лодки даже не пытался принять меры к спасению личного состава
и удержанию лодки на плаву. Вместо этого они возмущались действиями траулера и
взывали о помощи вплоть до ухода Щ-424 под воду, когда их смыло волной.
Панике
поддались не все. В корпусе ПЛ оставались еще 32
моряка. Несмотря на то, что они оказались предоставленными сами себе, а по сути
- брошенными старшими офицерами лодки на произвол судьбы, эти подводники
пытались бороться за живучесть корабля. Как выяснилось потом, они погибли, так
и не покинув своих постов. ПЛ Щ-424 затонула в течение
двух минут. Находившихся наверху подводников подобрали с воды, а остальные
погибли.
До
советско-финляндской войны оставалось около 40 дней. В стране, уже несколько
лет живущей в атмосфере подозрительности, внешние и внутренние враги мерещились
буквально в каждом правонарушителе, что уж говорить о «действующих лицах»
катастрофы, повлекшей многочисленные жертвы. Уже в первый день следствия
Шуйскому К.М. и Дружинину А.П. было предъявлено обвинение в... умышленном
потоплении подлодки.
Дело
рассматривалось военным трибуналом 7 декабря того же года. «Финская война» уже
началась, и потому обвиняемым нечего было надеяться на снисхождение. Приговор
действительно вынесли строгий, по максимуму: Шуйского К.М. и Дружинина А.П. -
расстрелять! Военного комиссара политрука Кондакова
(он в момент столкновения находился на верхнем мостике лодки) приговорили к 10
годам исправительных трудовых лагерей, а военного лоцмана лейтенанта Соколова -
к 6 годам. Помощнику командира подлодки Малышеву, штурману Гаврилову, командиру
БЧ-3 Синякову, торпедисту старшине Вахтанову, командиру отделения штурманских электриков
Рыбакову за непринятие активных и действенных мер по спасению лодки и личного
состава командующий Северным флотом объявил дисциплинарные взыскания.
Но за
Шуйского вступились уже тогда именитые Иван Колышкин,
Николай Козлов и другие офицеры-подводники: в коллегию военного трибунала они
направили ходатайство о смягчении приговора, отправили так же письмо на имя
Сталина, в нем изложили все произошедшее. На свой страх, риск и удивление
отстояли: расстрел Шуйскому заменили десятилетним заключением в лагере.
Список погибших подводников:
1. Норицын Геннадий Федорович, военинженер 3 ранга, командир
БЧ-5
2. Кабанов
Сергей Михайлович, воентехник 3 ранга, 2-й инженер-механик
3. Абрамов Аркадий Павлович, краснофлотец, моторист
4. Белогуров Иван Егорович, младший командир, комендор
5. Васильев
Алексей Максимович, краснофлотец, электрик
6. Величко
Петр Лукьянович, краснофлотец, моторист
7. Воротков
Федор Иванович, краснофлотец, моторист
8. Галицкий
Алексей Родионович, командир отделения мотористов
9. Голов
Федор Иванович, краснофлотец, рулевой
10. Зернов
Иван Кузьмич, краснофлотец, ученик-радист
11. Кобец Яков Андреевич, краснофлотец, рулевой
12. Козлов
Александр Анисимович, старшина группы электриков
13. Личутин Иван Александрович, старшина группы трюмных
14. Лохтаренко Владимир Ульянович, краснофлотец,
трюмный
15. Лыдин Иван Михайлович, командир отделения электриков
16. Молодеев Василий Петрович, краснофлотец, торпедист
17. Никитин
Василий Матвеевич, командир отделения трюмных
18. Никитин
Яков Иванович, краснофлотец, трюмный
19. Петроченко Егор Егорович, краснофлотец, торпедист
20. Поросков Реокат Авинер, краснофлотец, специалист ШПС
21. Поршкин Михаил Александрович, краснофлотец, рулевой
22. Прокин
Леонид Кириллович, командир отделения торпедистов
23. Руденко
Владимир Степанович, краснофлотец, радист
24. Свининкин Николай Александрович, краснофлотец, электрик
25. Семенов
Илья Иванович, краснофлотец, моторист
26. Старшев Василий Афанасьевич, краснофлотец, лекарский
помощник
27. Тарабанов Павел Яковлевич, краснофлотец, моторист
28. Титков
Василий Николаевич, краснофлотец, ученик-акустик
29. Шевелев
Александр Андреевич, краснофлотец, кок
30. Шорников
Николай Семенович, старшина группы мотористов
31. Дмитриенко
Иван Игнатьевич, курсант ВВМИУ им. Ф.Э.Дзержинского
32. Смирнов
Николай Петрович, курсант ВВМИУ им. Ф.Э.Дзержинского
Дальнейшая судьба Шуйского К.М.
В заключении
он провел два года и вышел на свободу, когда уже шла Великая Отечественная: в
1941-м командиры-североморцы вновь обратились уже к наркому обороны с
ходатайством вернуть Шуйского К.М. на флот как опытного офицера-подводника.
Флоту катастрофически не хватало опытных офицеров. В ноябре 1941 года Шуйского
К.М. «временно освободили из-под стражи для участия в боевых действиях флота».
Остававшийся срок, ни много ни мало, а 8 лет, ему предстояло отбыть после
войны. Определение военного трибунала об освобождении от наказания подписано 19
декабря 1941 года. В личном деле, пришедшем вслед за бывшим заключенным, была
проставлена все та же запись «с последующим отбытием срока заключения после
войны…»
Шуйский К.М.
был назначен старшим помощником на ПЛ К-3 и принял участие в артиллерийском бою 03.12.1941г.
Это был первый бой с успешным применением артиллерии подводной лодки против
боевых кораблей. В итоге наградили орденами и медалями весь экипаж (командир
лодки – капитан 3 ранга К.И. Малофеев, старший на
борту - командир дивизиона капитан 2 ранга М.И. Гаджиев), кроме одного человека
– Шуйского К.М.: с него сняли судимость.
А уже в
марте 1942 года капитан-лейтенант Шуйский К.М. был назначен командиром ПЛ Щ-403. До конца 1942 года ПЛ Шуйского К.М. выполнила
шесть боевых походов, а сам командир получил свой первый орден Красного
Знамени. 1 января 1943 года Шуйский К.М.
узнал о присвоении ему звания капитана 3 ранга, А 23 февраля 1943 года ему вручили
и второй орден - Александра Невского. 24 июля 1943 года ПЛ Щ-403 стала
Краснознаменной. Орден Красного Знамени, уже второй, получил и ее командир. В
последний поход капитан 3 ранга Шуйский К.М. и его экипаж отправились 2 октября
1943 года. В Полярный ПЛ Щ-403 не вернулась. На борту
погибли 45 человек.