Статья Н. Черкашина "Гибель "Камбалы"

Гибель "Камбалы".

Николай Черкашин.

Вот и не верь потом в дурные приметы... Контр-адмирал Сарновский верил и потому категорически запрещал духовому оркестру своего штаба играть “Данс макабр” Сен-Санса. Сейчас невозможно сказать, что явилось причиной этого запрета, но только старый моряк приказал капельмейстеру выбросить эту вещь из репертуара. И вдруг перед самым выходом отряда черноморских броненосцев из Евпатории в Севастополь он услышал на палубе флагманского корабля эти роковые звуки. Разъяренный, он выскочил из адмиральского салона к оркестру, но... было поздно. “Погребальный танец” Сен-Санса был сыгран,— должно быть, по воле Провидения. Ночью отряд вышел в поход. Ночью 29 мая 1909 года и случилось это морское несчастье... И хотя обстоятельства трагедии известны в деталях, истинная причина ее остается загадочной. А было так...

В те далекие годы считалось, что подводная лодка может действовать только днем, так как ночью она не сможет увидеть цель в перископ. Честь оружия взялся отстаивать командир дивизиона подводных лодок Черного моря только что произведенный в капитаны 2-го ранга Николай Михайлович Белкин 2-й. Он привез в Севастополь пылкую веру в будущность подводных лодок, что собирала молодых офицеров в стены Либавского учебного отряда подводного плавания.

23 мая 1909 года на совещании офицеров Белкин стал доказывать возможность ночных атак и после долгих дискуссий вызвался провести такую атаку сам. Как ни осторожничало севастопольское морское начальство, но все же разрешило увлеченному кавторангу провести эксперимент. Выбор пал на подводную лодку “Камбала” — одну из трех, что составляли все подводные силы Черноморского флота. Собственно, никакого выбора не было, просто “Камбале” в тот день предстояло дежурить у входа в Южную бухту.

Командовал подводным кораблем недавно назначенный на него лейтенант Михаил Аквилонов. Его помощником был мичман Дмитрий Тучков. Оба год назад вместе кончили курс в учебном отряде.

В пятницу 29 мая, едва лишь начало темнеть, “Камбала” отвалила от борта своей базы — линкора “Двенадцать апостолов” — и двинулась к Стрелецкой бухте, где против западного берега застопорила машина и стала поджидать эскадру, возвращающуюся из Евпатории. В половине двенадцатого в свете луны смутно замаячили громады головных кораблей. Они шли без огней, так как были предупреждены об учебной атаке. Правда, командиры броненосцев считали, что подводники не рискнут выйти в светлую, лунную ночь, а дождутся полной темени. Лейтенант Аквилонов стоял на мостике, а капитан 2-го ранга Белкин спустился в рубку и через перископ наблюдал за эскадрой. Мичман Тучков находился у торпедных аппаратов. Аквилонов не решился атаковать из-под воды и погрузился лишь в позиционное положение, то есть принял часть водяного балласта. В этом положении лодка, как тогда говорили, “уменьшила силуэт” и стала еще менее заметной.

В голове колонны шел броненосец “Пантелеймон” (бывший “Потемкин”, переименованный после событий 1905 года). С дистанции 4 кабельтовых (около километра) “Камбала” успешно атаковала его, условно выпустив свою единственную торпеду, и стала поворачивать влево, пытаясь лечь на курс, параллельный курсу эскадры. Это был роковой маневр! То ли Аквилонов не рассчитал дистанцию до следующего корабля, то ли не ожидал, что подводная лодка выкатится из циркуляции далеко вправо, но только борт лодки оказался в считанных саженях от кованого форштевня броненосца “Ростислав”. Командир “Ростислава” капитан 1-го ранга Сапсай 2-й крикнул рулевому: “Лево на борт!” — и в переговорную трубу: “Полный назад!” — но никакая сила не могла уже остановить, свернуть бронированную громадину, шедшую со скоростью 12 узлов. Таран “Ростислава” ударил в правый борт “Камбалы” позади рубки. Субмарина завалилась на левый борт, ее протащило вдоль броненосца, и через несколько секунд она навсегда скрылась под водой. Почти перерезанная пополам, “Камбала” опустилась на грунт со всем экипажем. Видимо, все погибли сразу, так как глубина места (58 метров) вдвое превышала расчетный предел погружения. В раздавленном корпусе остались капитан 2-го ранга Белкин и 19 человек команды. Спасли лишь одного человека — командира, лейтенанта Аквилонова. При ударе его выбросило с мостика, спасательный жилет удержал его в холодной воде до подхода шлюпки с крейсера “Память Меркурия”.

Этот спасательный жилет, столь счастливо удержавший его на воде, едва не погубил Аквилонова на берегу. Злые языки обвинили его в умышленном столкновении с броненосцем, так как в лодке находился его кредитор мичман Тучков, на квартире которого нашли немало долговых расписок Аквилонова. Потому-де и жилет надел загодя. Однако следствие не подтвердило эту версию. Военно-морской суд Севастопольского порта признал командира “Камбалы” виновным лишь в неосторожном сближении с кораблями эскадры и вынес довольно мягкий приговор: “Командовавшего названною лодкою, ныне отставного лейтенанта Михаила Аквилонова подвергнуть заключению в крепости на шесть месяцев, без ограничения прав и преимуществ, и предать церковному покаянию по распоряжению духовного начальства, а командира линейного корабля “Ростислав” капитана 1-го ранга Сапсая 2-го, в действиях коего судом никаких упущений или неправильностей не усмотрено, считать по суду невиновным”.

Старая фотография: на дне сухого дока стоит обрезанная по боевую рубку подводная лодка. Перевитая тросами, она напоминает мумию, извлеченную из саркофага. Над носовым люком — козловой кран: им поднимают из отсеков тела погибших подводников. “Камбалу” извлекли из морской пучины спустя три месяца после несчастья. Искали, стропили, поднимали ее моряки Кронштадтской водолазной школы под руководством капитана 2-го ранга М. фон Шульца и штабс-капитана по адмиралтейству Ф. Шпаковича, впоследствии ведущего водолазного специалиста ЭПРОНа. Подняли лишь большую, носовую часть протараненной лодки, поставили ее в Лазаревский док и вынесли из отсеков останки четырнадцати подводников. Спустя два дня их отпевали в Никольском соборе Севастополя. Тела погибших офицеров — капитана 2-го ранга Белкина и мичмана Тучкова — перенесли на вокзал, чтобы отправить на родину; нижних же чинов погребли с воинскими почестями на городском кладбище, в братской могиле. Вот их имена: рулевые квартирмейстеры Плотников и Данилюк, рулевые боцманматы Дмиткин и Латнов, минные квартирмейстеры Базик, Королев, Шаронов, минные машинисты Казаринов и Федоров, машинист 1-й статьи Грилян, машинные квартирмейстеры Грошев и Прилепа. В оставшейся на дне кормовой части “Камбалы” до сих пор покоятся еще шесть погибших подводников.

Это была первая морская катастрофа в российском подводном плавании. Опыт ночных атак оплачен жизнями моряков, но он был крайне необходим, этот опыт. Потом, в сорок пятом, подводная лодка С-13, под командованием легендарного Маринеско, выйдет в свою звездную атаку примерно так же, как выходила “Камбала”,— ночью, в надводном положении...

Возврат на Главную страницу сайта «Штурм Глубины»